Coming to power: "Previous leaders read from a piece of paper"
Since 1986, 45-year-old Slobodan Milosevic joined the Presidium of the Central Committee of the Union of Communists of Serbia – the Serbian part of the Communist Party of Yugoslavia. Great popularity came to politics in 1987, when the protests of Serbian workers in Kosovo tried to disperse the predominantly Albanian police. Milosevic sided with the Serbs with the slogan "No one is allowed to beat you." In 1988, he became the leader of the Serbian communists, and in May 1989, the president of the Socialist Republic of Serbia. In June, Milosevic organized a grand celebration of the 600th anniversary of the Battle of Kosovo, where he delivered a keynote address. At the next congress of the Union of Communists of Yugoslavia, the Serbian delegation led by Milosevic sought the abolition of the 1974 Constitution, which gave equal powers to all republics. In December 1990, he became President of Serbia. In 1991, when Slovenia and Croatia declared independence, he supported sending an army there.
Ivan Marovich (one of the leaders of the Otpor youth movement that overthrew the dictator):
“Milosevic came to power when I was finishing elementary school. He was a politician, and in this sense he was more like Lukashenka than Putin. Yes, he was once a member of the Communist Party and belonged to the nomenklatura. But he did have his own movement and many supporters.
The school was not yet a place for training in propaganda. But it retained a lot of Marxism from communist times. The coverage of the political events of our time depended on the teacher, among whom were both supporters of Milosevic and his opponents. Some of them belonged to the liberal wing of the Communist Party.
Later, Milosevic tried to bring obligatory propaganda to schools and universities. This caused a struggle in which I already participated as a student. And until now, the Serbian school curriculum is filled with this shit, which is very hard to get rid of.
Ilya Vukelich (lawyer, journalist):
“I liked one of Milosevic's first speeches, because the previous leaders were old and read from a piece of paper, and he suddenly began to speak, himself, from his head. A couple of months later, at the beginning of 1988, I heard him speak on national issues and immediately said: “Guys, this will end very badly, and first of all for Serbia and the Serbian people.” I love history and have studied what happened in the 20s and 30s in one big European country and I see the same levers and mechanisms. These things never end well.
Within a few months, he launched a policy to restore the rights of the Serbian people in Yugoslavia, it caused a general furor and it became terribly popular among the people. This policy continued until 1991 and led to the first war. During these four years, the level of support for Milosevic in Serbia, without any administrative resource and quite sincerely, was no less than 95%. This was somewhat reminiscent of the mood of Russians in 2014 after the annexation of Crimea. However, mass hysteria continued in Serbia before the war began. Then the first mass sobering up came, and Milosevic began to lose support.”
Serbian Krajina: “It was not clear who was fighting with whom”
In 1990, even before Croatia announced its withdrawal from Yugoslavia, the self-proclaimed Serbian Autonomous Region of Krajina, with its capital in the town of Knin, appeared on part of its territory with a predominantly Serb population. Other Serb-speaking areas joined it. There was a body called the "Serbian National Council", which declared that if Croatia declared independence, the region would withdraw from its composition.
In 1991, the Republic of Serbian Krajina was proclaimed. This was motivated by fear of a "reemergence of fascism in Croatia". In 1991, 53% of its population were Serbs, about 35% were Croats. In 1993, only 7% of Croats remained, while Serbs already accounted for 91%. A Serbian militia was created. In 1992, a regular army was formed, but separate volunteer detachments of Serbian nationalists continued to operate. During clashes with Croatian troops, both sides committed war crimes. For example, during the Vukovar Massacre, more than 250 Croatian civilians and prisoners of war were killed. Almost 600 Serbs died during the massacres in Sisak. Krajina existed until 1998. But the Government of the Republic of Serbian Krajina in exile still operates in Belgrade.
Vukelic : “Before the war, people were sent from Belgrade to Croatia, to those parts of it where Serbs were in the majority. And there the first pockets of resistance were organized, and then attacks with a statement about secession from Croatia. So there were unrecognized republics, which were called krajins. At the same time, few people know that when the Serbs captured these settlements in Croatia, they expelled the Croatian population. Maybe not on the scale on which the Serbs were later expelled from Croatia in 1995, but it was the Serbs who started it. The Croats were then weak, they had no army.
When these “people’s republics” began to emerge in eastern Ukraine in 2014, it seemed that they completely copied what we had. As if someone wrote a guide. Although Girkin was not in Yugoslavia at that time, he fought later, in Bosnia, in 1994. Perhaps when you do a certain abomination, it always comes out the same. The only difference between the Krajinas and the DNR/LNR was that they didn’t wear vests in the Krajinas, but there was gopota local or sent.”
The only difference between the Krajinas and the DNR/LNR was that they didn’t wear vests in the Krajinas
Marovic : “An important difference between the Yugoslav events and what is happening now in Ukraine is that these wars followed immediately after the collapse of Yugoslavia. On the other hand, by this time the country managed to exist only 70 years. National identities for many people did not have time to form, and it was not clear who was fighting with whom. At first it was more like a civil war. There were many Serbs in Bosnia and Croatia and many of them were for Serbia. Personally, it all seemed like one big disaster to me. But my situation is special – I am a child from a mixed marriage.
Mobilization of criminals: "Crime has increased"
In 1990, volunteer paramilitary detachments began to form in Serbia. The largest of them, the Serbian Volunteer Guard, was led by Interpol-wanted criminal Zeljko Razhnatovic, known by the nickname Arkan. Back in 1973, he was arrested in Belgium for bank robbery, escaped from prison, was engaged in robbery and robbery in Europe. His military formation is responsible for several war crimes during the course of the war. Rajnatovic was killed in Belgrade in 2000.
Vukelich : “The first clashes began in the spring of 1991. In the summer, this all only grew, and now, in an organized manner and with the participation of the army, the Serbs moved to Croatia in August-September 1991. Milosevic tried to mobilize Serbia, but it failed miserably. This despite the fact that the Serbian people were famous for their military traditions. He generally tried to bypass large cities like Belgrade, mostly everything was in the provinces.
Milosevic tried to mobilize in Serbia, but it failed miserably
Just in August 1991, there was a live broadcast from the Serbian parliament, at which non-military issues were discussed. Everyone heard some kind of thump, then women's screams, the operator turned the camera to the doors of the hall. And live, everyone saw how the guards were trying to hold back the doors, behind which there was a crowd of women. They burst into the meeting room, the speaker was speechless, the women stood on the podium and shouted: “Return our sons!”. These were the mothers of conscripts.
Even those who were mobilized and who ended up at the front began to desert en masse. So, one of the mobilized reservists, the driver of an infantry fighting vehicle (BMP), drove it from Vukovar to Belgrade itself. I parked the BMP near the parliament building, threw the keys on the pavement and said: “This is not my war, fuck you!”. And he left, and there was nothing with him.
Milosevic realized that he could not rely on the people. Therefore, he used the same scheme as now in Russia – he gathered military formations from criminals. He had his own Prigozhin, Zeljko Razhnatovich, nicknamed Arkan. His own shot dead in January 2000 in Belgrade. Then it became clear why – there were rumors that he entered into negotiations with the investigation of the Hague Tribunal.
Marovich : “When the very first war began, people verbally supported it very much. They saw off the soldiers going first to Slovenia, then to Croatia. But the mobilization shamefully failed: the servicemen fled en masse from the army, abandoned their posts. At the same time, in words, everyone was still for the war.
Milosevic had to rely on criminals. He simply could not recruit ordinary people into the army. The fact is that in Yugoslavia, crime was closely connected with the special services. Some criminals simply served as secret police officers. Through her boss, Milosevic kept in touch with the bandits. At the same time, he kept some distance with the criminals. Perhaps this is one of his differences from Putin. After all, Putin himself is from the KGB, and Milosevic was not a member of the secret police. When criminals are made heroes, they begin to use their status for ordinary criminal cases: robbery, racketeering, kidnapping. This is what happened. Crime has skyrocketed in the country.
Propaganda in action: “It took two years to convince grandma”
Since coming to power, Milosevic has seized control of the media. A historical myth was constructed in the press, depicting the Serbs as eternal victims, from the Ottoman Turks to the Croatian Ustaše nationalists during the Second World War. Modern Croats were exposed as direct successors of the Ustashe. During the Yugoslav wars, the wildest propaganda myths were spread, even to the point that Serbian babies were fed to animals in the zoo.
In October 1998, the Serbian government passed the "Decree on Special Measures in the Face of the Threat of NATO Armed Attacks", followed by the Law on Information, which restricts the rebroadcasting of foreign media. Television called the oppositionists foreign mercenaries, traitors and enemies of the state. In 2011, the Serbian State Broadcasting Company issued an official apology to all residents of the territory of the former Yugoslavia for promoting the Milosevic regime.
Marovic : “In 1989, when the whole world was watching the fall of the Berlin Wall. We had our own central event – the 600th anniversary of the Battle of Kosovo. This medieval battle was used by Milosevic as a pretext to justify his policies.
There was a total falsification of history. The propaganda was nationalist, xenophobic, imperial, fantastical and completely out of touch with reality. Not a slightly altered truth, but entirely fabricated stories. Historians spoke on TV and explained that the Serbs are the oldest people in the world. Physicists have proposed some fantastic space weapon. And it was all filled with hatred. It was funny to remember the Orwellian five-minutes – we have such hate shows lasted for four hours.
It was funny to remember the Orwellian five-minutes – we have such hate shows lasted for four hours
Of course, this led to a split in society. The southern Slavs have a tradition called "Glory", when the whole large family, many families, get together on the day of their patron saint. And “quarrels for Glory” became commonplace, when relatives quarreled over politics. I was lucky with my parents – they understood everything correctly from the very beginning. But the grandmother at first supported Milosevic. It took me two years to convince her, and I consider this a very great achievement.
Vukelic : “There was also enough ugly propaganda in Serbia, but there was no such thing as in Russia. It was not that people shamelessly call for war and death in it, but at the same time they themselves and their children are away from all this. However, many of the stories were similar. For example, Milosevic justified the campaign against Croatia precisely by the fact that Nazism raised its head there. He said this in 1991. And in 1998, he recognized Croatian independence and established diplomatic relations.
The Serbs were constantly told what a unique and great people they were. That they are more cultured than both Western and Eastern neighbors. And at the court of the Serbian prince, whether the king in the XIV century they already ate with golden spoons when in Western Europe they ate with their hands.
Serb reaction: "Many have chosen not to notice anything"
During the Bosnian War, the Republika Srpska was also proclaimed on the territory of Bosnia and Herzegovina. The town of Srebrenica, predominantly populated by Bosnian Muslims, has become a de facto enclave. After its capture by the Serbs in 1995, massive ethnic cleansing took place, during which more than 8,000 Bosnian men and boys were killed. The crimes were committed by units of the Republika Srpska under the command of Ratko Mladic and Serbian volunteer units.
In the Serbian media, what was happening was presented not as the killing of unarmed civilians, but as the loss of Bosnians during military clashes. Since the fall of the Milosevic regime, Serbia has acknowledged the crime, and Serbian politicians regularly visit memorials to the victims. In 2015, the UN tried to declare the massacre in Srebrenica an act of genocide, but the decision was blocked by Russia. In the official Russian narrative, these massacres are still a “fake Western orchestrated.” After the war crimes of the Russian Armed Forces in Bucha were revealed, Russian propagandists called it a "provocation" and a "new Srebrennitsa" .
Marović : “When I was in school and Milosevic started his first war, I had only one friend who looked at things the same way as I did. We talked to him constantly to make sure we both didn't go crazy.
In such a society, it is very important to understand that there are other people who are not amenable to state propaganda. Having become older, we gathered as a group of like-minded people just for some cultural events and concerts. The main thing in these gatherings was that everyone understood: I am not the only one who thinks so, there are others. It was one of the main needs – just to talk with like-minded people.
In such a society, it is very important to understand that there are other people who are not amenable to propaganda.
We had 2-3% of the dissatisfied , one radio station and two small newspapers, where they told the truth. At first, they were not closed; it was more convenient for Milosevic. Like, look, there are so few of you that no one even pays attention to you. But the audience grew, so in 1996 or 1997 the radio was closed. It was then re-registered, opened again, but in 1999 it was completely destroyed.
Many people have chosen to simply not notice anything. For example, not to know about the war crimes committed by the Serbian troops. Moreover, the media covered all this in a completely different way. Others knew and understood. They had friends from these places. I personally learned about the Srebrennitsa massacre almost immediately. It was a big shock, although not a surprise.”
Vukelic : “Compared to what is happening in Russia now, Milosevic looks like a democrat. Throughout his reign, both independent media and the opposition remained, with the exception of 1999 during martial law and the bombings.
People, to a greater extent than in Russia, retained autonomy of thought. There was no such total obedience to these messages of official propaganda. Even Goebbels' propaganda looks very cultured compared to Solovyov's. But there were those who succumbed. Although everyone knew perfectly well what was happening and who was doing it. I don't know anyone who has fallen into some kind of terrible psychological crisis. I didn't have a need, my wife didn't, and no one I know did. And this despite the fact that we were in a terrible state in 1993.
War weariness: “Support is gone. There is apathy"
In response to the invasions of Bosnia in 1992, the UN Security Council passed Resolution 757 on total sanctions against Yugoslavia. All UN members were prohibited from any financial transactions with individuals and legal entities from the FRY. All foreign exchange funds of the country abroad were frozen. It was forbidden to receive Yugoslav athletes at sporting events, any scientific, technical and cultural cooperation. In November 1992, a new resolution tightened the sanctions. The transit of oil and oil products, coal, energy equipment, iron, steel, chemicals, pneumatics, vehicles was banned.
Already by 1992, Milosevic was far from popular support. In the presidential elections, he scored only 57.5% against 34.5% of the main rival Milan Panic. Milosevic's party received only 38% of the vote in the 1993 parliamentary elections, and in 1997 the entire coalition led by him gained only 35%.
Marovic : “Even when Milosevic was in power, the number of people who really supported him did not exceed a third of the population. Another third was rather against, the rest – somewhere in between.
But these kinds of regimes work like a mafia. There is a very small but very vocal group of people who are really motivated. Их всего 3-5%, как и действительно мотивированных противников. Они набрасываются на любого оппонента и, особенно, на любого из своих, если думают, что он собирается изменить позицию и прейти в другой лагерь.
При Милошевиче практиковались политические убийства и большинство жертв были не его врагами, а сторонниками, в чьей преданности он усомнился: полицейские генералы, директора крупных корпораций. В общем, потенциальные перебежчики. Многие из его приближенных жили в постоянном страхе. У них были деньги и ресурсы, но при этом постоянная боязнь потерять все.
При Милошевиче практиковались политические убийства, и большинство жертв были его сторонниками
На фоне роста криминала поддержка режима упала. Другими двумя важными факторами были экономические санкции и то, что обещанная короткая война очень сильно затянулась. Конечно, эти люди не становились оппозиционерами. Они уходили в частную жизнь и пассивно наблюдали. Занимайся своими делами и своей семьей, держись подальше от политики», – таким принципом руководствовался народ. К 1993 год, когда Милошевич был у власти уже 5 лет, поддержка ушла. Осталась апатия».
Вукелич : «Уже не было того состояния, как в начале боевых действий в Хорватии. О 95% поддержке Милошевича уже давно не шло и речи. По ходу событий росло число тех, кто был против этого, причем не только среди интеллигенции, но и среди простых людей. Кроме того, уже с конца мая 1992 года против созданной Милошевичем Союзной республики Югославии были введены тотальные санкции за обстрелы Сараево. Не такие, как против РФ, а полный запрет на любой импорт и экспорт, на авиасообщения, на любые транзакции.
Сербов до сих пор постоянно спрашивают, как они выжили. Дело в том, что Сербия — это крестьянская страна и там развито сельское хозяйство. В Югославии не было коллективизации после прихода коммунистов, как не было ее и в Польше. Это спасло свое сельское хозяйство. Но та блокада была тотальной, а не как в России.
Санкции помогли отрезвлению людей. Жили же неплохо до Милошевича и до начала военных действий. Так, еще в начале июля 1989 года в Белграде я вышел из своего дома, сел в машину и поехал в Париж на торжество в честь юбилея Французской революции. А уже в декабре 1993 года моя зарплата составляла всего пять немецких марок в месяц, а пенсия моего тестя – пятьдесят пфеннигов. Это было полное обнищание, моментальное».
Обстрелы НАТО: «Незаслуженно и несправедливо»
Операция НАТО «Союзная сила» продолжалась с 24 марта по 10 июня 1999 года. Она была объявлена после возобновления боев в Косово и в ответ на стягивание 40 тысяч югославских военнослужащих для вторжения на албанскую территорию. Непосредственной причиной для начала бомбардировок стало убийство сербами мирных жителей в деревне Рачак. В налетах участвовали более 400 самолетов США, Франции, Германии, Нидерландов, Бельгии, Великобритании, Норвегии, Канады, Турции, Испании, Дании, Португалии и Италии. Также были выпущены более 200 крылатых ракет морского базирования. Целями для бомбардировок НАТО были военные и инфраструктурные объекты: казармы, склады, аэродромы, военные заводы, мосты и тоннели, но без жертв среди гражданских не обошлось.
В ходе обстрела одного из мостов 12 апреля ракета попала в следовавший по нему поезд, убив 14 и ранив 16 мирных жителей. 23 апреля был нанесен авиаудар по белградскому телецентру, в ходе которого погибли 16 человек. В 2002 году Драголюб Миланович, генеральный директор телевидения, был приговорен к 10 годам тюрьмы за то, что он не приказал эвакуировать персонал, хотя знал, что здание может быть взорвано. Многие международные организации, включая Amnesty International, осудили удар по телецентру.
В ходе бомбардировок погибли, по разным оценкам, от 570 до 5 тысяч югославских военных и полицейских. Сербское руководство оценило потери среди гражданских в 1,7 тысяч человек, Human Rights Watch – в 500.
Вукелич : «В Сербии отношение к бомбежкам со стороны стран НАТО 1999 года было такое, будто бы они начались просто так, ни с того, ни с сего. Как и во время Второй мировой, когда бомбежки англичан и американцев называли варварством. Нынешняя сербская власть культивирует именно такое отношение — это было незаслуженно и несправедливо.
Хотя при этих бомбежках не было того, что сейчас происходит в Украине. Никто не бомбил жилые кварталы и больницы. Я знаю, что в Белграде пострадала одна больница, один жилой дом и еще какой-то гражданский объект, и во всех трех случаях это потому, что наши военные разместили рядом свои установки и радары. Самолет-то не целится, а пускает ракету, которая идет на луч радара, не разбираясь. Вот и все. Да, была гибель и мирных жителей, когда разбомбили поезд, но в НАТО признали, что это произошло по ошибке.
Перед ударами по одному крупного здания в Белграде было предупреждение о том, что его будут бомбить, потому что в этом здании располагалась студия телеканала, принадлежавшего дочери Милошевича. Тогдашний генеральный директор сербского телевидения скрыл это, оставил своих работников на своих местах и некоторые из них погибли. После свержения Милошевича он пытался скрываться, но его поймали и судили».
Марович : «Во время американских бомбардировок мы сознательно полностью остановили свою политическую деятельность. Было понятно, что мы станем объектами не просто репрессий, но и немотивированного насилия со стороны сограждан. Некоторые из нас в эти дни сидели по домам и старались не привлекать внимание, другие – и вовсе уехали за границу. В те дни был убит в своем доме редактор оппозиционной газеты Славко Чурувия. Мы были не так известны, как он, но то же боялись.
Даже после вмешательства НАТО Милошевич сохранил власть в Сербии. Как и Саддам Хусейн после «Бури в пустыне» <17 января 1991 года силы антииракской коалиции во главе с США начали боевые действия против Ирака – The Insider> . Уходить он не собирался, но мы понимали, что сейчас появился шанс что-то сделать. Мы начали мобилизовывать людей особенно в сельской местности.
Мы всегда говорили, что хотим стать частью Западного мира. Но люди в Сербии тогда так возненавидели Америку, Англию, Германию, что упоминать эти страны было нельзя. При этом Европейский союз ненависти не вызывал. Поэтому мы стали говорить о Евросоюзе. И люди поддержали этот лозунг».
Народ против: «Милошевич разрушает страну»
В 1996 году сторонники Милошевича с разгромом проиграли местные выборы во многих региональных советах. Например, в Белграде за ними остались только 24 депутатских кресла из 110. В городе Нише журналисты выявили фальсификации в пользу Милошевича. Вскоре на улицы города населением 180 тысяч человек вышли 35 тысяч протестующих. Позднее в ходе протестов митинги в городе превысили численность в 100 тысяч человек. Протесты распространились по всем крупным городам страны. В Белграде был спешно собран митинг за Милошевича, в котором, по данным независимых СМИ приняли участие 30 тысяч человек, но официально было объявлено о более чем 500 тысячах участников
В канун нового 1997 года в Белграде вышли на улицы порядка 700 тысяч оппозиционеров. По стране прокатилась волна забастовок. Протесты продолжались до марта. В итоге требования коалиции были удовлетворены.
Вукелич : «Первая крупная демонстрация против Милошевича состоялась в марте 1991 года. В адрес одного из лидеров оппозиции был передан в эфир клеветнический комментарий, из-за чего в центре Белграда собралось не меньше 100 тысяч человек. Демонстранты начали штурм телевидения.
В 1996 году после окончания войны в Боснии и заключения Дейтонских соглашений <Международные договоры, завершившие войну в Боснии и Герцеговине 1992–1995 гг – The Insider> , были проведены выборы в местные органы власти в Сербии. Cербская оппозиция завоевала власть во всех крупных сербских городах. Когда Милошевич пришел в себя он решил не аннулировать эти выборы, как сделал бы это Путин. Он инициировал подачу горкомами его партии исков в суды об избирательных нарушениях, которые якобы имели место в процессе голосования. Милошевич хотел давить на суды, чтобы те аннулировали результаты и все пошло заново.
В ответ на это с середины октября 1996 года по середину января 1997 года каждый вечер без перерывов около ста пятидесяти тысяч человек собирались в центре Белграда на митинги. Когда начиналась главная вечерняя передача на государственном телевидении, город тонул в грохоте, потому что все выходили на балконы и колотили в посуду. Милошевичу пришлось капитулировать».
Марович : «Первое время нас было мало, и власти нас игнорировали. Их куда больше волновала борьба с представителями старой гвардии во власти. Сначала нас было немного, но в 1996-1998 годах протестующих стало больше. А к 1999 году мы накачали мускулы. В этот момент нас поддерживали уже очень многие. Для людей главным было то, что Милошевич разрушает страну. Все очень устали от него, политический климат в Сербии изменился.
Мы говорили, что Сербия должна стать нормальной страной, а Милошевич ведет ее к катастрофе и отнимает будущее. Мы отчасти копировали стиль югославского сопротивление против Германии во Второй мировой. Отсюда и название нашего движения «Отпор». И надписи на стенах, как метод сопротивления».
Свержение Милошевича: «Какими судьбами?» — Его кончать!»
В сентябре 2000 года на президентских выборах в Югославии победил соперник Милошевича Воислав Коштуница. Он набрал 50,24% голосов, а Милошевич – 37,15%. Преимущество соперника действующий президент не оспаривал. Но избирательная комиссия заявила, что он немного не добрал до 50% голосов, поэтому нужен второй тур.
В ответ на попытку фальсификации оппозиция вывела людей на улицы. К 5 октября в Белград съехались сотни тысяч протестующих. Полиция пыталась применять оружие, но безуспешно. Толпы взяли штурмом телецентр, здание парламента и избирком, где уничтожили подготовленные ко второму туру бюллетени. При штурме телецентра прославился некий Любисав Джокич, протаранивший его ограду бульдозером. Уже 6 октября Милошевич признал поражение. А 28 июня бывшего президента передали Гаагскому трибуналу.
Вукелич : «Большинство людей вне Сербии понятия не имеют о том, как свергли Милошевича. Началось все с того, что 24 сентября 2000 года он проиграл выборы и набрал меньше голосов, чем кандидат от оппозиции. Ему и в голову не пришло оспаривать результат. Он настаивал, что его соперник не набрал 50% плюс один голос и что необходим второй тур. И это привело к свержению. Милошевич не был лучше, чем Путин, он просто не действовал в Сербии так, как тот действует в России. Иначе его бы свергли намного раньше.
Милошевич не был лучше, чем Путин, он просто не действовал в Сербии так, как тот действует в России
Утром 5 октября я собирался на работу. Звонок в дверь, я открываю, а там стоит вся мужская сельская родня моей жены. Я говорю: «Здрасьте, какими судьбами?» — «Как какими? Его кончать!». Они пробились из деревни через полицейские кордоны с тракторами, и когда вся эта масса плюс Белград собралась, получился, по скромным оценкам, миллион человек. Сначала полицейские пытались с ними совладать. Но потом каждый из них понял, что если с десятью протестующими он как-то справится, то одиннадцатый и остальные его разорвут на куски. Они стали отбрасывать свои щиты, маски, палки и начали брататься.
Демонстранты не скандировали и не махали цветочками, как в Москве или Беларуси. Они пошли брать телевидение и парламент. Причем у здания телевидения полиция даже применила огнестрельное оружие. По соседству была стройка и один из протестующих сел в огромный бульдозер с ковшом и поехал на полицейских. Они поняли, что он их сейчас вдавит в здание, и разбежались.
Летом после свержения Милошевича приезжала группа инженеров из России. Один из них мне сказал: «Я так понимаю, что у вас разделение на тех, кто против Запада и они за Милошевича, и те, кто за Запад, те против него». Я ему совершенно честно ответил: «Я знаю немало людей, у которых при одном произношении слова Америка начинают скрежетать зубы, но еще сильнее у них начинают скрежетать зубы, когда они слышат фамилию Милошевича». Этот русский человек, не журналист, не политолог, а инженер, выдержал паузу, посмотрел на меня и сказал: «Ну, тогда ему хана». Забавно, что выражение «Тогда ему хана» по значению совпадает с лозунгом оппозиции — «Готовье». Когда Милошевича тем летом экстрадировали в Гаагу, никаких страстей это не вызвало. Были какие-то демонстрации, но в основном из пожилых людей.
За последний год я много говорил с людьми из России. У них ощущение, что то, что сейчас у них происходит, это навсегда. А я им говорю, что это не так. Все пройдет. Так же было и с немцами. Когда они очнулись 9 мая 1945 года и нету больше фюрера, на которого они молились — все, конец. А уже через 10 лет в Западной Германии случилось экономическое чудо. В Японии было то же самое».
Марович : «Самое главное произошло, когда отключили государственную пропаганду. Это было похоже на больного в лихорадке, который принял жаропонижающее, и у него вдруг все прошло.
Это было похоже на больного в лихорадке, который принял жаропонижающее
После падения Милошевича все приходили к нам и рассказывали, что они, мол, всегда были против него, просто боялись. Чему мы должны были верить: тому, что они говорили тогда или их же словам годом раньше? Я не верю ни тому, ни другому».
Сербия сейчас: «Сторонников Милошевича тащат в телевизор»
В 2017 году президентом Сербии стал Александр Вучич. В юности член крайне правой партии, а при позднем Милошевиче – министр информации. Его подпись стояла под «Законом об общественной информации», по которому журналисты, подававшие информацию в разрез с официальным нарративом, платили огромные штрафы. Тогда были закрыты редакции многих западных и оппозиционных СМИ.
Вместе с ним в общественное поле вернулись и некоторые военные преступники времен Югославских войн. Так, генерал Владимир Лазаревич, осужденный за военные преступления на 15 лет и отсидевший две трети срока, в 2019 году уже возглавлял в Белграде шествие «Бессмертного полка».
Марович : «После 2014, а особенно 2022 года сторонников Милошевича снова тащат в телевизор с их версией правды. Сейчас о своей поддержке его политики скажут 40-50%, ведь о нем говорится по телевизору. Два года назад результаты были бы иные.
После каждой революции происходит контрреволюция. Но ни одна контрреволюция не победила окончательно. Проблема сторонников Милошивича в том, что их политическая платформа не просто дерьмовая – она не работает и не может работать».
Вукелич : «В нулевых годах была принята резолюция о признании геноцида боснийцев. Даже нынешние власти не рискуют делать вид, что этого не было. Вучич ездил в Сребреницу поклониться теням погибших. Но власти ожесточенно отрицают, что это был именно геноцид. Да, это было страшное преступление, которое запятнало честь сербского народа, говорят они, но это не геноцид. Они признают, что это страшное преступление, но как преступление конкретных индивидов.
Официально никто не превозносит никого из лидеров страны времени Милошевича. Какие-то ультраправые организации рисуют граффити с их портретами, но официального возвеличивания их нет.
Сколько раз я слушал от приезжающих из России: «Ну, хорошо, мы знаем, как вас тут американцы организовали свержение Милошевича и заплатили кому надо». Я говорю: «Давайте проверим вашу гипотезу. Я вам устрою встречу со своей сельской родней, которая в этом участвовала, но только при одном условии — ваша медицинская страховка должна покрыть установку новых зубов. Потому что я вам гарантирую, если вы им скажете, что их проплатил Госдеп, то последствия для ваших зубов будут очень плачевными».